Сказка про мудрого Мыша
Жил-был на свете Мыш. Он был стар и умудрен опытом, носил очки-пенсне из проволоки, имел высокий, насколько возможно для Мыша, лоб, а большую часть времени ходил на задних лапах, заложив передние за спину.
Жил он в кладовке, где хранились всевозможные припасы: шампанское, водка, вино, сахар, крупа, окаменевшие сухарики, конфеты, мясные консервы, чай, кофе и прочая снедь.
Мыш жил в кладовке давно — он попал в нее еще молодым Мышонком, совершенно случайно.
Как-то он вылез из своей норки под плинтусом поискать чего-нибудь съестного. Оглядевшись, он заметил аппетитный яблочный огрызок. Ни кошек ни людей поблизости не было, и Мышонок решил как следует подкрепиться. Но едва он выбежал на середину комнаты и приступил к трапезе, как хлопнула дверь и запахло людьми.
Мышонок так перепугался, что забыл в какую сторону надо бежать. В отчаянии он и увидел приоткрытую дверцу кладовки. Там он нашел свое спасение. Отдышавшись и осмотревшись он едва поверил своим глазам — то был настоящий рай!
Все еще не веря своему счастью, Мышонок бродил среди гор съестного и никак не мог решить с чего же начать. Наконец, он забрался в коробку с шоколадными трюфелями и так объелся, что не смог выбраться и уснул прямо там, в коробке.
Так началось его скромное процветание. Поначалу Мышонок ел, ел и ел — это было его любимое занятие. Однако, вскоре ему захотелось большего — ведь человеческая пища подразумевает и человеческий досуг. К этому времени он уже перестал быть Мышонком, вступив в прекрасные годы зрелости, превратился в Мыша.
Так вот, смелев, Мыш стал налегать на спиртное. Хлопнув пару-тройку пробок вина, Мыш хмелел, вел себя крайне шумно: дебоширил, бил посуду, рвал коробки.
Не удивительно, что людям, захотелось избавится от Мыша — они подложили в кладовку кусочек сыра, пропитанного ядом.
После этого случая Мыш образумился, перестал пить и стал более осторожен.
Однажды, совершенно случайно, он добрался до 
прессы: несколько пачек журналов и газет лежали в углу кладовки.
Ему сразу понравились эти шуршащие бумажки и он стал регулярно употреблять их в пищу.
Сначала Мыш подумал, что это какое-то лекарство, обладающее при умеренном потреблении вяжущим эффектом, предотвращая понос, однако через некоторое время убедился, что в больших количествах это снадобье отлично очищает кишечник.
Через некоторое время Мыш стал замечать, что бумага усеяна какими-то закорючками. Вскоре, он неплохо читал по слогам. Освоив грамоту, Мыш жадно принялся за чтение и почерпнул из литературы много сведений, касающихся приготовления и употребления пищи, правил хорошего тона, искусства полемики, повадок диких зверей, в первую очередь кошек, а также обстановки за пределами кладовки.
Люди снова попытались избавиться от Мыша, подбросив в кладовку отраву. Но вместо Мышиной тушки они обнаружили в кладовке обрывок газеты с надписью: "Злодейское покушение!". В доме запахло валерианкой и они надолго оставили Мыша в покое.
Со временем Мыш стал плоховато видеть — стал близоруким, но зато бегло читал и легко запоминал содержание прочитанного. Вскоре, он нашел способ изготовления очков и расхаживал по кладовке в оправе из медной проволоки.
Обедал он обычно на три блюда и немного выпивал. После обеда он спал или писал на заметки. Потом он ужинал и ложился спать.
Так прошли годы его молодости и зрелости.
И вот он состарился.
Теперь он стал грузным, дряблым Мышом, мало способным к передвижению, научился дурачить людей и открывать консервы.
Как-то вечером, когда старый Мыш отдыхал после ужина, дверца кладовой приоткрылась, и в образовавшемся проеме показалась морда облезлого полосатого кота. Затем, подброшенный чем-то вроде пинка, кот очутился в кладовке и дверца захлопнулась. Кот, еще не привыкнув к темноте, подслеповато щурился и принюхивался на все стороны.
Сомнений быть не могло: он искал Мыша.
Невидимый пока Мыш внимательно рассмотрел пришельца. Несомненно это был грязный наемник — таких типов полно на помойках. Это Мыш знал из литературы.
Хозяева квартиры видимо были очень скупы и не держали — слава небесам! — собственной кошки.
— Сеньор кого-то ищет? — громко спросил Мыш. Кот вздрогнул и попятился. Однако, быстро опомнившись, он двинулся к Мышу.
— Ни с места! Я вооружен! — взвизгнул Мыш, указывая на бутылку шампанского, пробка которого была нацелена прямо коту в лоб. Неизвестно, стреляли в кота шампанским или нет, но на всякий случай он испугался и прижал уши.
Мыш сразу осмелел и прошелся пару раз под носом у кота, заложив за спину лапы.
— Итак, вы пришли чтобы прикончить меня, — сказал Мыш, протирая пенсне. — Интересно, — сколько нынче стоит жизнь старого больного Мыша? — иронично осведомился он, водрузив пенсне на переносицу. — Ведь вам заплатили, не так ли?
— Дфе пгесные ыбки и кугиную фейку, — ответил кот, но, спохватившись, тут же урезонил: — Я физу фы не намегены убегать. Тогда пгиступим к делу.
Он вплотную приблизился к Мышу, но тот и не шелохнулся (то что у кота почти на было зубов, придало ему еще больше смелости).
Кот был явно озадачен. Он хотел сказать что-то еще, но Мыш перебил его.
— Уважаемый кот, — начал он, — вас поймали на помойке, скормили задаток, запустили сюда, и вы, вы решили, что можете диктовать мне условия?!
Я живу в этой кладовке уже несколько лет и отвечаю здесь за порядок. А за что отвечаете вы, уважаемый кот? Я, благодаря моему острому уму, улаживаю недоразумения между моими серыми братьями и хозяевами этой квартиры.
Сейчас возникли некоторые трения, и они решили от меня избавиться, наивно полагая, что это улучшит их жалкое благополучие.
Нет, и еще раз нет! — О, глупые, близорукие люди! — тут Мыш воздел вверх свои крошечные лапки, — они не подозревают, что армия моих серых братьев может в одночасье превратить этот дом в пустыню, а им придется побираться по свету или, вслед за вами, идти на помойку!
Мыш говорил возбужденно, тяжело дышал и размахивал лапками:
— Но ты ли, ты, безродный котяра, можешь выносить мне смертный приговор?! Твои ли хозяева, не ведающие, что творят? Ответ начертают нам небеса! Если я заслуживаю смерти, то сам, первый, исполню приговор судьбы, приняв Мышиного яду! — На этом Мыш умолк и отошел в сторону.
Потом он провел лапкой по морде, отирая пот, и посмотрел на кота, добрым, терпеливым взором.
Кот сидел тихо, сведя глаза к переносице, и тупо шевелил усами. Половину из того, что говорил Мыш он просто не понял. Кроме того, он привык, чтобы Мыши молча убегали, а не устраивали скандалы и искренне жалел, что ввязался в это дело.
— Дорогой друг, — сказал Мыш, — я понимаю вас и был на вашем месте. Вы — раб своего долга, но, заклинаю вас, подумайте, ведь вы же молоды — доколе быть рабом? — А сейчас оставьте меня, я должен побыть один.
Кот продолжал сидеть совершенно неподвижно.
Мыш просеменил мимо кота, подошел к дверце кладовки и приоткрыл ее. — Приятно было с вами познакомиться, — нетерпеливо сказал он, — подталкивая кота к выходу.
— Но позвольте... — промямлил тот, упираясь передними лапами. Когда морда кота уже почти высунулась из дверей, Мыш ловко, за усы, втянул ее обратно и жарко зашептал в котово ухо:
— Вы поступили мудро и я ваш должник! Но я не привык быть обязанным долго. Будьте завтра под окнами. Вам следует мяукнуть три раза: я сброшу вам коробку вяленой рыбы и блок жевательной резинки "Том и Джерри". Предупреждаю — я глуховат на оба уха, поэтому если я не появлюсь, повторите сигнал. Прощайте, мой юный друг. Мы неплохо провели время.
Выпроводив кота, он плотно претворил дверцу кладовой и, переводя дух, присел на коробку с коньяком.
"Неплохо сработано", — сказал он себе, усмехаясь. — "Завтра этот олух будет орать под окнами. Он вполне заслужил ведро помоев. Ну а теперь можно расслабиться".
И старый Мыш, кряхтя, вытащил из коньячной бутылки пробку.
Это был семнадцатый кот в его жизни.
А. Грек, 1998.