Сеpое нашествие
Наследуют ли крысы Землю?.. по крайней мере они уже пережили настоящий Апокалипсис в пределах тихоокеанского островка Энджиби, где после второй мировой проводились ядерные испытания.
Чудовищные взрывы сотрясали весь атолл, стирая растительность и выгрызая воронки, подобные кратерам. За вздымавшимися ядерными "грибами" тянулся убийственный шлейф радиации.
Спустя несколько лет, после того, как кошмар прекратился, на Энджиби высадились биологи. Продукты распада содержались в прибрежной морской растительности, рыбе и самой почве. Из всех островов атолла Энджиби досталось больше всего.
Вспоминает доктор Джексон, директор центра исследований окружающей среды из Огайо: "Мы установили несколько ловушек, и крысы быстро набились в них. Остров наводнен крысами. Причем не жалкими генетическими уродцами, а на удивление, сильными и живучими грызунами. Как они выжили — невероятно!.."
Впрочем, не таким уж невероятным покажется то, что крысы выжили в ядерном аду, если вспомнить, что еще в девятнадцатом веке их окрестили "братьями меньшими сатаны". Средняя особь способна:
- пролезть в щель не более дюйма;
- лазить, словно по лестнице, по отвесной стене;
- проплыть мимо и провести в воде три дня;
- прогрызать свинцовые листы и бетонные перекрытия передними клыками, которые выдерживают нагрузку в 24 тысячи фунтов на квадратный дюйм;
- выживать, не только будучи спущенной в канализацию, но и проникать в жилище тем же путем;
- плодиться так быстро, что за год крысиная пара дает 15 тысяч потомства;
- подниматься по трубам канализации на верхние этажи небоскребов.
Что же удивительного в том, что, обладая подобными физическими возможностями, крысы веками процветали, несмотря на все наши безжалостные покушения? Со времен древних египтян мы извели на них тонны ядов. Изобрели бесчисленное количество хитроумнейших ловушек, начиная с простейших прихлопывающих скоб, до сложных приспособлений, назначение которых гильотировать крысу или даже утопить последнюю в пиве. Пробовали жечь, заливать и душить дымом. Стерилизовать, убивать током, уничтожать в зародыше. Пробовали даже вывести лучшую породу котов. И наконец от ярости и бессилия сжигали с крысами целые дома... однако каждый день просыпаясь, обнаруживали, что заклятый враг тут как тут.
Усилия отчаянные. Результат ноль.
За один год в США крысы кусают тысячи людей, разносят болезни и сеют ужас. На миллиарды долларов наносится ущерб собственности, включая бесчисленные случаи так называемых возгораний неустановленного происхождения — когда крысы замыкают электропроводку. Уничтожается приблизительно пятая часть всех произведенных продуктов питания. Столько было бы необходимо, чтобы накормить, например, голодную Индию. Среди заболеваний, разносимых крысами, тиф и всевозможные отравления. В Азии, Африке, а также Америке, включая США, люди умирают от чумы этой Черной Смерти, опустошившей не менее четверти средневековой Европы.
В тропических широтах прирост крысиных популяций может носить взрывной характер, и полчища грызунов опустошают целые территории. В Венесуэле и на Филиппинах они перегрызли ирригационные трубы, в результате чего гибли зеленые насаждения возрождаемых лесов.
По мнению профессора Джексона, мы имеем дело с самым многочисленным и перспективным видом млекопитающих на Земле. К несчастью для нас, успехи крыс одна ли сравнимы с успехами человека.
Как и человек, крыса — существо, способное обобщать, жить практически повсюду, а также всеядное, и отличие, скажем, от муравьеда. И именно способность к обобщению, даже рассудочной деятельности, ключ к невероятной крысиной приспособляемости.
Один и тот же вид крыс может обитать на американских базарах и где-нибудь на пальмах Океании, причем даже не спускаясь с коксовых крон на землю целыми поколениями. В Западной Вирджинии служащие питомника для форели наблюдали, как крысы ныряют и соревнуются в борьбе за корм с рыбами. Чтобы разнообразить диету, крысы просто срезают побеги вереска. Какой аппетит!
В лаборатории д-ра Джексона ряд клеток помечен названиями американских городов. А вот эти, говорит он, — так называемые "суперкpысы", этим вообще все равно, что есть. У них наследственная стойкость к любым ядам-антикогулянтам. Некоторые выдерживают стократную дозу, убивающую обычную крысу".
Д-р Джексон представляет других обитателей клеток. "А вот, голохвостая белка из Калифорнии", — говорит он, указывая на экземпляры из Сан-Диего. Эти любят тучные калифорнийские просторы, фруктовые и ореховые деревья. На деревьях и гнездится — буквально вытесняя белок".
"Ну а эти, — продолжает он, привезены с островов, на которых проводились ядерные испытания. Воистину — суперкрысы!"
Завоеватели планеты
Из сотен видов грызунов со всего мира четыре основных разновидности крыс самым тесным образом связали свою судьбу с человеком. Эти ночные обжоры, включая домовую мышь, названы "сотрапезниками", так как буквально делят с нами стол. Из своей прародины в Азии они путешествовали с караванами верблюдов, забирались в вагоны, на корабли и в аэропланы и вместе с нами завоевывали мир.
Присмотримся к ним.
Норвежская крыса. Распространилась по Европе в 1700 году. Завезена на судах, которыми обладали мореходные нации, в их числе и норвежская, и, увы, присвоила себе имя этой прекрасной земли. Дородная норушка исконная обитательница территории Соединенных Штатов, и многие эксперты считают ее самым вредоносным млекопитающим на Земле.
Так называемая чердачная крыса. Носительница чумы, опустошавшей Европу. Лакомка. Ловкая, она обитает как в норах, так и в надземных гнездах, часто в потолочных перекрытиях и мансардах. Вместе с норвежской крысой, селится в континентальных Соединенных Штатах.
Полинезийская крыса. Когда триста лет назад отважные моряки осваивали острова Океании, они прихватили оттуда и крыс. Возможно, в качестве самовоспроизводящегося провианта. Сегодня зловредная маленькая Поли дает о себе знать от родной Юго-Восточной Азии до Новой Зеландии и Гавайев.
Малазийская бандитка — "лысуха". Уроженка южной Азии и на самом деле — весьма лохматая. Промышляет на полях и в амбарах. И утаскивает к себе в нору все то, что не может сожрать на поверхности. В последние десятилетия стала расселяться по многим породам и поселкам Индии: "сотрапезничество" возникает прямо у нас на глазах. Ни одна крыса не сравнится с ней в плодовитости: одна самка вынашивает за месяц семерых крысят.
Фотограф Джим Стенфилд и автор прибыли с передовой этого сражения, и задумались над предостережением биолога Майкла Фолла, специалиста, который сражается против крыс на четырех континентах.
"Тем, кто живет в умеренном климате, трудно понять проблему с крысами в тропиках".
Понимание пришло вместе с сиянием филиппинского солнца, на борту катера, который нес нас через обширные топи. Нашим гидом был Рассел Редингер, биолог из исследовательского центра в Лос-Баньосе.
"Болото — лучшее место для выращивания риса, — объяснял Расс. — К несчастью, это также наилучшее место для крыс. Здесь на каждом квадратном метре можно обнаружить целое крысиное поселение".
Стаи грызунов — подвид чердачной крысы — рассыпались из-под нашего винта, сигая в заросли водяных гиацинтов или плюхаясь в воду с плавучих листьев лилий, словно лягушки.
— Смотрите, как ныряют! — крикнул Расс, перекрикивая шум винта.
Окрестные фермеры наблюдают ту же картину: орды маленьких, бесшумных врагов, нахлынувших грабить их рисовые поля.
Крысы лежат проклятьем на судьбе Пабло Маринея. Нищий, но с чувством собственного достоинства, он живет у болота. "Каждый год они уничтожают половину моего урожая", поведал он нам у себя в домишке, в хлеву, под которым визжали свиньи.
Он рассказал также о том, что обращался куда следует, требуя защиты от крыс. Он и его соседи выставили на полях даже изображение своего святого-покровителя, моля о помощи. В отчаянии Пабло даже самовольно подключился к линии электропередачи, соорудив вокруг своего поля электрическое ограждение. Высоким напряжением убило соседского теленка, и Пабло угодил в тюрьму. Теперь он экспериментирует с отравой и питает большие надежды.
"Завтра мы отправимся взглянуть, как там урожай на заливных лугах, — сказал нам Расе, — и вы поймете его проблемы".
Серпом по крысе
На рассвете мы пробирались по хлипким плотинам к двум десяткам крестьян. Разного возраста мужчины и женщины. Панамы защищают лица от безжалостного солнца.
Крестьяне рассредоточились по рисовой делянке, размером с баскетбольную площадку. Поблескивают серпы. Работа от зари до зари.
Медленно они сходятся, образуя сжимающийся круг. Стайка ребятишек. Все с палками, которые держат наготове перед собой.
Вдруг между двумя крестьянами выпрыгивает крыса. "Й-и!" — вскрикивает маленький мальчик в азарте преследования. Палка мелькает, как цеп. Мальчик наклоняется, а потом водружает добычу на кучу рисовых снопов.
Крысы сигают из рисовых зарослей и оказываются в гурьбе ребятишек, которые орут и машут палками. Присоединяются и крестьяне. Давят крыс руками и ногами, секут серпами, отплевываясь от брызжущей крови.
Появляется мужчина с тусклыми глазами — хозяин поля. "Я здесь дежурю каждую ночь, — поясняет он, — колочу по ведру, чтобы распугать крыс. Если начинать стучать м десять дней до жатвы, можно сохранить треть урожая".
Последний сноп срезан, последняя крыса убита. Крестьяне перемещаются на другой участок, а самые молодые сдирают с добычи шкурки и выставляют сушиться на солнце. При подсчете их оказывается 93. К концу дня бригада соберет тысячу крыс — хватит и пообедать, и поужинать, и отнести на рынок. Во многих районах Азии и тропической Африке не брезгуют употреблять в пищу крыс.
"Кажется, после такой бойни крысам понадобятся годы, чтобы восстановить численность, — говорит Расс, когда мы провожаем крестьянина, везущего продавать крыс на рынок в Сан-Антонио, между тем спасшиеся грызуны легко восстановят популяцию к следующему урожаю. К тому же, их бесчисленное множество на соседних полях".
Нужны крысоловы из Гаммельна!
Путешествуя по Европе, я нашел, что крысы здесь объявлены персонами "нон грата". Германия славится целым списком городов, свободных от крыс, а также одним ревностным работником здравоохранения, но имени Ганс Телль, ставшим живой легендой среди борцов с крысами, благодаря своей деятельности, как в Германии, так и на Филиппинах. Соседняя Дания первая приняла соответствующие законы, помогающие общему делу. В пригороде Лондона мощная лаборатория развернула исследования по радикальному уничтожению крыс.
Между тем из Шотландии пришли неутешительные новости: появились крысы, устойчивые к ядам. Серии опытов подтвердили худшее: грызуны действительно выработали генетическую сопротивляемость антикоагулянтам.
"Однако не следует преувеличивать проблему, сказал мне биолог др Драммопд. Подобные крысы выявлены лишь в нескольких районах Великобритании. В нашей лаборатории разработаны два эффективных вещества. Я убежден, что наука может опередить крыс в выработке ими необходимой сопротивляемости".
Изготовление новых хитроумных ловушек встречает подобные же проблемы. В характере крыс почти параноидальная подозрительность ко всему новому и незнакомому. Поставьте ловушку или даже просто положите обыкновенный кирпич — и крысы могут исчезнуть на ночь или две. Такая осмотрительность и принесла крысам репутацию умнейших существ.
Чтобы преодолеть эти трудности, ученые комбинируют различные потенциальные средства борьбы с крысами: химические и радиологические устройства для стерилизации, усыпляющие высокочастотные генераторы, липкие поверхности, пересекая которые крысы обречены. На рынке уже появились удивительные приспособления, захватывающие жертву в стальные челюсти, убивающие ее электрическим разрядом, а затем выбрасывающие ее в пластиковый пакет.
Только в США для нужд медицины и физиологии используется 18 миллионов крыс. Как и на подопытных свиньях, результаты, получаемые на крысах, впечатляющие. Послушаем д-ра Ритчера из Колумбийском университета:
"Особенности питания крысы и человека почти идентичны, за исключением том, что мы едим днем, а крыса — ночью. Короткое время, за которое крыса взрослеет и становится способной к размножению, позволяет экспериментировать на базе многих поколений. К тому же, крыса устойчива, управляема и имеет подходящий размер. Идеальное лабораторное животное". И в этом она преуспела!
"Когда мы воюем с крысами, рассуждает этот специалист из НьюЙорка, — мы воюем сами с собой, а также с нашим собственным порочным воздействием на окружающую среду".
В самом деле, многие полагают, что это объясняет наше отвращение к крысам: само их присутствие — это упрек и напоминание о нашей собственной несостоятельности, которую мы упорно не замечаем.
По материалам статьи Томаса Кенби в журнале "National geographic"